Распуши хвост и выгни спину - и никто не догадается, что ты боишься.
Более того - чем лучше человек проработал ту или иную собственную психологическую проблему, там проще и легче он о ней говорит, поскольку она теряет свой эмоциональный заряд, становясь той самой теорией, выросшей из личной практики.
Сегодня очень многие боятся не только говорить о своих проблемах, но даже "признаться" в том, что они обратились к психологу, как если бы это было признанием в психиарическом диагнозе. Хотя о посещениях разнообразных ментальных тренеров и коучей рассказывают охотно. Внешнее благополучие, глянцевые профили в соцсетях создают некий идеальный образ, призванный докомпенсировать внутреннюю неудовлетворённость и нереализованность. Проблема в том, что именно этому внешнему образованию - образу себя человек отдаёт свою энергию, вместо того, чтобы решать проблему по существу, то есть занимается устранением симптомов, а не причин явления.
Происходит примерно то, что Оскар Уайльд описывал в "Портрете Дориана Грея" - вместо того, чтобы развивать свою "внутреннюю личность", люди теряют себя, отдавая все силы искусственному образованию во вне, кукле, которая начинает поглощать все силы.
Забавно наблюдать, но многие специалисты также боятся привести в пример свой личный травматический опыт, и это негласное табу на психологическое самораскрытие обозначает грустную нарциссическую тенденцию идеальных самопрезентаций, предъявления миру себя в качестве идеального образца, стоящего на пьедестале личной харизмы. При этом Валентином Дикулем, который в своё время сломал позвоночник, после разработал собственную систему реабилитации, восстановил своё здоровье, а теперь помогает реабилитироваться другим людям, общественность восхищается.
Создаётся впечатление, что физическую уязвимость человечество в массе своей уже готово принять, как данность и норму, а психологическая уязвимость до сих пор представляется чем-то патологическим, хотя она настолько же реальность и норма, насколько реальность и норма сама жизнь. И пока мы не признаемся самим себе в том, что "имеем право на уязвимость", мы не сможем сделать эту уязвимость своей силой.
Journal information